— Ладно, давай с ними кончать, Принцесса, — сказал я.
На мгновение мне вспомнилось, как повела себя Джанет после того случая с машиной. Она сражалась, чтобы жить полной жизнью. Родель затаился, лелея свою ненависть. Это делало его в моих глазах еще менее человекообразным. Я и не представлял, что такое возможно.
Мы вышли из комнаты и двинулись по широкому коридору к лестнице. Нам хотелось поскорее оказаться в комнате на первом этаже и взяться за тех, кто там находился. Пятеро бандитов и Родель. Вооружившись кольтом, Принцесса могла вывести из строя троих за секунду. Я не мог еще свободно владеть левой рукой, но одной правой успокоил бы двоих примерно за то же время.
Коридор был плохо освещен, и из-под двери, где находился Родель со своими головорезами, выбивалась более яркая полоска света. Мы уже спустились наполовину марша, когда вдруг что-то пошло не так, хотя почему, мы не могли взять в толк. Может, они услышали шум, может, кто-то вышел на улицу и увидел веревку, что свешивалась со второго этажа. Так или иначе, они поняли, что правила игры изменились.
В холле погас свет. А также в комнате, где они сидели. Похоже, у них возникла идея устроить короткое замыкание. Потом дверь открылась, и кто-то начал палить из автомата.
Стрельба велась, конечно, вслепую, но пули просвистели недалеко от нас. Мы брызнули вверх по лестнице, как зайцы от волков. Внизу Родель что-то кричал визгливым, пронзительным голосом. Затем на лестницу упал луч фонарика, но мы уже успели подняться на второй этаж.
Сражение в помещении да еще в темноте требует сноровки. У тех, кто обладает большей огневой мощью, возникает дополнительное преимущество, а Родель как раз не мог пожаловаться на отсутствие оружия. Принцесса перегнулась через перила, пытаясь углядеть фонарик, чтобы уложить того, кто его держал. Но мы видели только свет, а не его источник. Снова раздалась автоматная очередь, и мы быстро отскочили. Теперь уже луч качнулся, двинулся к подножию лестницы.
Они знали свое дело. Факелоносцы не высунутся, пока не загонят нас в угол или не уложат автоматной очередью. Стоило нам отступить, фонарики продвигались вперед. Автоматчик же таился в темноте, и мы не видели наши цели.
Я уже подумал, не пустить ли в дело пару гранат, которые были у меня в рюкзачке, но сначала казалось, что они нам не пригодятся, а сейчас было некогда рыться в вещевом мешке. Автоматчик стал подниматься по лестнице, время от времени выпуская короткую очередь.
Принцесса коснулась моей руки, и мы побежали. Она сказала:
— Вниз и вверх. За ними, если отыщем лестницу.
Она была права. Медленное отступление при медленном наступлении не сулит никаких преимуществ. Лучше и впрямь было бы быстро спуститься вниз и, пока они думали и гадали, где мы, ударить им в тыл. Я по-прежнему убежден, что идея была разумной, хотя план сработал так скверно, словно я сам его придумал.
Да, вторая лестница там действительно имелась. Но если бы мне только удалось узнать, как звали того безумного шотландца, который ухитрился соорудить ее так, что она, миновав первый этаж, спускалась прямехонько в подвал, я бы с удовольствием сплясал на его могиле.
Мы стали спускаться. Я вынул свой собственный фонарик, потому как вокруг была кромешная тьма. Судя по звукам выстрелов, наступление велось не так уж и медленно, как нам хотелось бы. Затем мы миновали дверной проем без двери и оказались в длинном сыром подвале, устланном толстым ковром пыли и со сводчатыми стенами, покрытыми плесенью. Вокруг валялись какие-то несусветные предметы, которые, похоже, производят исключительно для меблировки таких вот подвалов.
Мы замедлили продвижение, пытаясь отыскать среди каменных выступов дверь, которая вела бы наверх.
Безуспешно. Мы обошли все западное крыло до того места, где начинался переход в восточную часть, но двери так и не нашли. Я остановился и медленно посветил фонариком по сторонам. Стены в пятнах сырости. Своды с трещинами. Пыль. Паутина. Рухлядь. Но двери нет. Не видно даже люка.
— Кто построил этот идиотский замок? — процедила сквозь зубы Принцесса.
Она редко дает волю эмоциям, но сейчас была просто вне себя от ярости. Меня же в такие моменты начинает разбирать смех. Она держит себя в руках, когда спецы Роделя собираются взяться за нее, но вот такие мелочи способны свести ее с ума. Женщина!.. Ей, видите ли, не по душе, что тот осел, который триста лет назад соорудил замок Гленкрофт, не позаботился о тех потомках, которым приспичит выбраться из подземелья через запасной ход. Впрочем, я был тоже не в восторге от этого горе-архитектора.
Тут мы услышали новую очередь и по звукам поняли, что ребята Роделя уже оказались у входа в подвал. У единственного входа. Им, конечно, еще нужно было два раза завернуть за угол, но на это у них не уйдет вечность. Я положил фонарик на пол и стал приводить в готовность гранаты. Принцесса опустилась на колено за моей спиной. Теперь она уже перестала беситься. Она только откинула со лба прядь и спокойно смотрела туда, откуда вот-вот должны были появиться бандиты.
Я вдруг ощутил тот странный приступ веселья, который охватывает меня, когда мы с ней вместе оказываемся в переделке. И не раз пытался понять, в чем дело, но так ничего и не придумал. Я могу сказать одно: я не одержим жаждой смерти, совсем даже наоборот. Может, это потому, что я верю, что, раз рядом Принцесса, мы обязательно выйдем сухими из воды. Это не так уж и глупо, потому что у Принцессы великий талант выживать. Этому она выучилась еще с пеленок, и тут ей просто нет равных.
Даже теперь я готов был поставить на то, что она ухитрится выиграть бой с автоматчиками Роделя, если дело дойдет до этого. Но пока до этого дело не дошло. Я успел привести в боевую готовность гранаты, но все было тихо. Только потом мы узнали, в чем дело, и в это трудно было поверить.
Тогда мы только знали одно: они оставили нас в покое на столько, сколько мне потребовалось, чтобы разобраться с гранатами. Собственно, они дали нам куда больше времени, потому как на гранаты у меня ушли считанные секунды. Потом Принцесса кивнула, и я пополз вперед к повороту, а она прикрывала меня своим кольтом. Затем я осторожно заглянул за угол.
Я увидел только темноту, подал знак Принцессе, и она присоединилась ко мне, прихватив и фонарик, но не включая его. Мы так прождали минут десять. Затем вдалеке, у другого поворота, мы увидели блики света. Ребята Роделя продвигались вперед медленно, прячась за контрфорсами. Принцесса стала отползать от меня. Я понял, что она задумала. Минуту спустя вспыхнул ее фонарик, осветив центральную часть погреба. Тотчас же началась неистовая стрельба, но Принцесса была далеко от фонарика, прячась за выступом стены.
Ни одна пуля так и не задела фонарик, который Принцесса поставила то ли на ящик, то ли на старинную колоду для рубки голов. Впрочем, это не имело значения, потому что я сразу же увидел то, что хотел: трое прятались за каменными столбами, четвертый перебегал от столба к столбу. Я выдернул чеку, отсчитал «раз, два, три» и швырнул гранату так, чтобы она упала сзади тех, кто прятался, а сам снова скрылся за выступом. Граната разорвалась с приятным моему слуху грохотом, и секунд десять по всему подвалу летали осколки, весело рикошетируя от каменных стен и потолка. Впрочем, интереснее всего то, что случилось потом.
Замок рухнул.
Я, наверное, единственный в мире человек, которому удалось взорвать целый замок одной гранатой. Ну, не весь замок, конечно, но, во всяком случае, внутреннюю часть первого этажа, а также кое-что над ним. Когда эхо от взрыва гранаты стало стихать, внутренности замка начали со скрежетом оседать. Тут-то я смекнул, что мы как раз находились в той части, которая, по словам Джанет, была непригодна для жилья. Вслед за скрипом и скрежетом раздался грохот — рухнула какая-то огромная балка, оставив бездомными миллионы древесных червей. Ну, а потом все стало падать, словно карточный домик.
Вокруг бушевала самая настоящая пыльная буря, и если бы не сырость, которая помогла как-то успокоить ее, мы наверняка задохнулись бы. Мое веселое настроение как ветром сдуло. Я порядком перепугался. После первого же обвала я вскочил и, завопив: «Принцесса!», вылетел из-за угла. Не спрашивайте, как я углядел ее — может, потому, что она ринулась к фонарику — лишний знак того, как она быстро соображает. Но когда я увидел, что она лежит, обхватив голову руками, я прыгнул и упал на нее.
Потом я выяснил, что она вовсе не ушиблась — по крайней мере до моего идиотского приземления. Я слышал, как она тяжело дышит и как бьется ее сердце, и это сильно подняло мне настроение. Я прикрывал ее, прислушиваясь к тому, как обрушиваются балки и падают камни. Замок разваливался медленно, но верно. Это длилось минуты две. Затем все стихло, и мы по-прежнему были живы.
Я услышал приглушенный голос Принцессы:
— Вилли-солнышко, не хочу тебя беспокоить, но фонарь впился мне в ребра.
